Черный хрусталь - Страница 47

Я не стал прощаться с хозяевами – собственно, насколько я помнил церемонию, это не входило в мои обязанности. В ожидании, пока Эйно высосет еще пару бокалов, я выбрался на свежий воздух и тут только обнаружил, что от громкой музыки меня слегка мутит. Следовало выпить. Пока я размышлял, как бы попросить об этом прислугу, к подъезду подкатил огромный, обшитый кожей сундук с затейливым гербом на дверце, и с козел лихо спрыгнул Энгард. Услышав мою жалобу, он щелкнул пальцами, нырнул вглубь кареты и вернулся с флягой в кожаном чехле – похоже, Дерицы стремились зашить в кожу все предметы своего обихода. Я не удивился бы, обнаружив кожу на крыше фамильного гнезда.

Леди Эрна наполнила салон кареты удушливым смрадом своих духов, крепко перемешанных с винной отрыжкой. Она уселась со своим мужем, постоянно смеющимся молодым мужчиной в черном костюме, и принялась томно обмахиваться веером. Холгер и Эйно без умолку трещали о морских делах, до которых Дериц-старший был большим поклонником. Как я понял, он тоже мечтал о флоте, но не смог попасть на службу по упрямству старого отца, который вообразил, что море слишком опасно и вообще их семья и так много служила короне в океанах. Поэтому королевскую повинность он отбывал хоть и морским офицером, но на берегу, занимаясь поставками канатов, смолы и всего прочего. Что, конечно, считал унизительным – да только папаша откинул копыта слишком поздно, когда проситься на корабли было уже действительно глупо. С горя господин Холгер взял да и женился. Я так и не понял – жалел он об этом или нет?

В особняке – а Дерицы обитали в довольно милом старом доме наподалеку от набережной, – мигрень леди Эрны как рукой сняло, и она вновь принялась за Эйно. Я не стал наблюдать, что там у них срастется дальше, а, испросив разрешения, уволок Энгарда в сад. От дыма, шума и духов мигрень уже начиналась у меня.

– Святые и грешники! – сказал я, усаживаясь на каменную скамейку. – Мне опять захотелось в море. Впрочем, в ближайшее время я насмотрюсь на него до тошноты.

– А скажите-ка, – судя по всему, Энгард Дериц еще не овладел высоким искусством пьянства – язык у него уже начинал заплетаться, – не случалось ли вам видеть морских демонов?

– Демонов? Даже и не слыхал о таких. А что вы имеете в виду?

Дериц напустил на себя ужасно умный вид, почесался и вновь потянулся за бокалом.

– В одной из рукописей моего деда описывается, как морские демоны спустились в одной лагуне, далеко на западе, там, – он махнул рукой на север, – а перед этим, рано утром, почти на рассвете, мой дед, адмирал, сам наблюдал полет зеленой звезды, предвещающей появление морских демонов. Я сам читал…

– Как вы сказали? – я принялся набивать трубку, пытаясь таким способом скрыть неожиданно охватившую меня дрожь. – Зеленой звезды? Интересно… правда, я редко стоял вместе с ночными вахтенными – я, если вы помните, всего лишь лекарь, – и, кажется, о зеленых звездах я не слышал. И часто их видят на западе?

– По словам желтокожих варваров зеленая звезда пролетает каждые два года. А еще бывает красная, это – демоны джунглей и мертвых городов. Но в них я как-то не верю. Мало ли чего они там напридумают, эти желторожие…

Мы сидели напротив окон гостиной, и я слышал оживленное щебетание леди Эрны, непрестанный хохот ее супруга и веселый голос князя, и вот до моих ушей донеслась фраза – Холгер был здорово пьян, и говорил гораздо громче, чем обычно:

– Карты деда? Дорогой князь, я в вашем полнейшем распоряжении. Но они в замке, а замок… впрочем, князь! В замке, кажется, остались отцовские запасы! Едем, немедленно едем!

Та-ак, сказал я себе, договорились. Интересно, далеко ли их фамильное гнездо?

Холгер тем временем высунулся в окно, мутно обозрел нас с Энгардом и заорал на всю столицу:

– Энни! Энни!!! Энни, вели запрячь дорожный экипаж!

Его супруга, кажется, принялась возражать, но ее никто не слушал – Дериц-младший, обрадованный перспективой путешествия, ринулся в сторону конюшни, а в гостиной с новой силой загремели бокалы.

Я выпустил в вечерний воздух струю дыма, приложился к кувшинчику и подумал о том, что поездка становится все более забавной. Правда… наверное, мне не стоило много пить. Пара рюмок рому, множество вин – нет, я не был очень уж пьян, но черные глаза женщины из «Старого башмака» вновь встали передо мной – так, словно она сидела здесь, под яблоней, здесь, рядом со мной, держа мои пальцы в своей ладони. Я с трудом сдержал стон. На конюшне заржали лошади; судя по возгласам кучеров, экипаж был готов.

Я закрыл лицо руками и сидел так несколько секунд – потом, рывком поднявшись на ноги, я зашагал к воротам. По дороге мне попался ливрейный лакей. Я приказал ему подать мне воды со льдом и лимоном и сел на ступеньки парадной лестницы. Лимонад почти привел меня в порядок, к тому же из дверей высыпались хозяева вместе с гостем, а Энгард подогнал громадную черную карету. Пара кучеров вспрыгнула на козлы, взмах бича – и мы помчались в теплый, пахнущий морем вечер.

Кажется, я продремал всю дорогу. Рессорный экипаж убаюкивающе покачивался на плитах королевского тракта – я уже успел заметить, что дороги в Пеллии являются собственностью короны и содержатся в наилучшем состоянии, – и я очнулся лишь тогда, когда карета остановилась. Первое, что я увидел, это аккуратно выкрашенный белой краской загон, в котором мирно поглощали сено несколько жирных пестрых коров. Это зрелище потрясло меня настолько, что я широко распахнул глаза – и понял, что фамильное гнездо Дерицей похоже не на замок, а на старую и очень богатую ферму. Мы вошли в дом: основательный, длинный трехэтажный дом без всяких башенок, бойниц и украшений. Внутри, правда, он больше соответствовал моим понятиям о жилище аристократического рода, тут были и ковры, и гобелены… и еще вкусно пахло тушеным мясом.