Черный хрусталь - Страница 4

Выпив кувшинчик, я неожиданно ощутил некоторые преимущества своего нынешнего положения. Я был хозяином самому себе и мог теперь не думать о том, что вино следует пить только в разбавленном виде. Кому-то это может показаться глупым и даже подлым – едва похоронив отца, мальчишка радуется обретенной свободе, но в шестнадцать лет отчаяние проходит быстро… и я заказал еще вина.

Я долго сидел, вспоминая все, что мне приходилось слышать о таинственной далекой Пеллии, расположенной далеко на западе, за бескрайним океаном. Вести оттуда приходили редко, так как не всякий купец решался на столь далекое и трудное путешествие. Из Пеллии, как я помнил, привозили всякие диковины: перья удивительных птиц, лекарства от мужской слабости, и еще – изделия тамошних мастеров, поражающие своими качествами. Выше всего ценилось пеллийское оружие и пеллийская оптика. Один из наших провинциальных мудрецов имел старинный прибор, позволяющий видеть крохотных существ, живущих в капле обыкновенной воды. Рассказывали, что пеллийские короли путешествуют по воздуху на летающих островах в целую милю длиной, что у них запрещено держать рабов, а каждый благородный должен отслужить пятилетнюю королевскую службу. В это мало кто верил, но сейчас, вспоминая увиденный утром корабль, я стал подумывать о том, что правды в этих рассказах больше, чем лжи.

– Лекаря! Есть в этом городе лекарь?

Рядом со мной вдруг хлопнула дверь, и в кабак вбежал запыхавшийся паренек из благородных. На его лице было написано отчаяние.

– Хозяин! Есть тут где-нибудь лекарь?

Вслед за парнем в зальчике оказался рослый мужчина в коротком, расшитом галунами кафтане и надвинутой на глаза шляпе с пером. Это был один из тех, кто прибыл на ялике…

Хозяин на миг лишился дара речи.

– Этот господин схватил меня и срочно требует лекаря… – в голосе подростка прорезался не то стон, не то плач.

– Я лекарь, – я встал, бросил на стол мелкую монету и, сам уж не знаю зачем, распахнул на себе плащ – так, чтобы все увидели длинный старый меч.

Гость из Пеллии пристально посмотрел на меня, усмехнулся уголками губ и повелительно двинул головой. Провожаемые изумленными взглядами, мы вышли на улицу.

Мой ящик был привязан к седлу. Ведя в поводу Куки, я засеменил за моряком и его временным слугой, которые быстро двигались вдоль набережной.

Вскоре моряк остановился возле древнего трехэтажного особняка, бросил пареньку какой-то камень и все так же, жестами, приказал мне подниматься по вытертой внешней лестнице на второй этаж. Держа в руках ящик с лекарствами, я забрался наверх – и передо мной тотчас же распахнули крепкую дубовую дверь.

– Он истекает кровью, – произнес в полумраке молодой женский голос. – Сюда… скорее же.

Следуя за своей провожатой, я неожиданно оказался в просторной угловой комнате, залитой ярким светом из двух высоких окон. Только теперь я смог разглядеть ее – передо мной была крепкая светлокожая девушка, облаченная в мужской наряд и шляпу с широкими полями, – она также была из той троицы, что высадилась на нашем берегу. Третий, немного седой мужчина с огромными светлыми глазами, которые буквально освещали его загорелое, со множеством шрамов лицо, сидел на табурете перед кроватью, на которой, как мне стало ясно, и находился мой пациент.

Едва глянув на него, я понял, что дело плохо. Огромного роста, седовласый аристократ, лежавший на кровати, получил несколько колотых ранений. Все бы ничего, но чей-то клинок угодил ему в бедро, разорвав артерии, и я понимал, почему они не могут остановить кровь.

– Наш хирург умер несколько дней назад, – заговорил светлоглазый, в упор глядя на меня. – Вы сможете помочь этому человеку?

– Я попытаюсь, – кротко ответил я, удивляясь его странному певучему акценту. – Мне понадобится горячая вода и много бинтов.

– Вода готова, – заявила девушка. – Бинты у нас тоже есть. Что-то еще?

Я не ответил.

Я закончил через час с небольшим. Раненый спал, и я знал, что он будет спать не меньше суток. Но я знал и кое-что еще.

– Вряд ли он сможет ходить так же, как раньше, – я смыл с рук кровь и выпрямился, глядя на светлоглазого. – Если вообще сможет.

– Сможет, – уверенно произнесла девушка.

– Ты хочешь плыть с нами? – неожиданно спросил меня светлоглазый.

– Что? – от неожиданности я едва не выронил инструменты, которые складывал в ящик. – С вами? Кем?

– Корабельным врачом – для начала. Мне нужны толковые парни. А здесь ты скоро сдохнешь…

– Но я даже не знаю, кто вы такие…

– Это так важно?

Больше всего мне было жаль расставаться с Куки, который, почуяв разлуку, принялся жалобно ржать и косить в мою сторону большим влажным глазом. Его я отдал довольно странной молодой женщине, хозяйке трехэтажного дома – то ли опустившейся аристократке, то ли излишне надменной горожанке, – отдал даром, заставив ее поклясться в том, что она не пустит его под нож до самой старости. В те минуты я, как ни странно, мало задумывался о своем ближайшем будущем. Кого-то это опять-таки удивит, но вспомните: моя страна разваливалась под ударами многочисленных и безжалостных врагов, спасения ждать было неоткуда, и еще – что-то говорило мне, что отказываться не стоит… хотя бы потому, что море сулило мне множество славных приключений, о которых так мечтает любой нормальный юноша.

С наступлением долгих осенних сумерек мы соорудили из подручных материалов довольно прочные носилки и выдвинулись. Иллари – так звали светлоглазого моряка – отлично знал городок, и следуя его указаниям, мы быстро обошли припортовые кварталы, чтобы через час оказаться на узенькой полоске песчаного пляжа. Мелкая волна шлепала в борта ялика, до середины вытащенного на берег. Очевидно, никто из местных жителей так и не решился проверить, что же стало с загадочными пришельцами. Прямо перед нами мрачной громадой возвышался пятимачтовый корабль, на бушприте ярко горела желтая лампа, и больше – тогда меня это очень удивило, – я не увидел на нем ни единого огня.